— А скажите мне — как описать…
— Как чувствуете.
— Как чувствую? Я не чувствую, что я художник или поэт. Потому что я высшую планку беру. Как я с детства читала хорошие книги, хороших поэтов, наших классиков, и картины смотрела, вот так и ориентируюсь на них. Воспитана так, наверное.
83 года,
художник-самоучка,
вот уже 17 лет пишет в стиле «наив»,
«Художник года-2012»,
поэт.
8 ноября.
Первомайский район Новосибирска.
У Людмилы Пилюгиной тёплый дом. Сейчас в нём совсем немного картин: большая часть из написанного художницей — на выставке в Доме народного творчества, они же уже побывали в Москве.
«Есть портретисты, есть те, кто станковую живопись пишут, а есть мы — наив. Что увидел, то и рисуешь. Но искусствоведы говорят, что работы любителей пользуются спросом. Был у нас художник из Белово, так он и за границей выставлялся, и в музеях. Простой рабочий железной дороги. Кажется, простая собака, а глаза человеческие. Вот вам и наив!»
С внучки Полины.
«В клубе в ДК Горького меня научили чему-то. Первое время сама краски масляные делала. Растирала стержни цветных карандашей, сноха работала в лаборатории, приносила ступки, я в них растирала. А это ж так трудоёмко! Мелки пастельные тоже. Брала олифу, белила и на их основе делала. Получилась очень красивая картина.
Учиться-то надо с чего-то — списывала с Рериха. Я же понятия не имела, ни грунтовать как, на чем рисовать, на бумаге же не будешь маслом писать. Не знала, чем разводить краску, чем закреплять. Надо маслом, а я растворителем! Все краски съело! Я через какое-то время их переписывала. Тут я уже мастер стала (смеётся). Всё методом проб и ошибок».
— Мне Андрей (сын. — Прим. ред.) на день рождения набор подарил первый, тогда и перестала. А честно — как деньги появились. Представляете же, какое время тогда было. Порой есть нечего было. А я торговала! Даже частным предпринимателем была год. На барахолку едешь, открываешь эту сумку китайскую, а там половина дырявая. Вспоминать страшно.
«Не принимал сначала, я ему говорю: “А ты попробуй сам! Вот попробуйте, сделайте, а потом критикуйте!” А сейчас принима-а-ают (смеётся). Теперь Андрей все картины возит по выставкам. В ДК каждый месяц — клубная тематическая выставка, в понедельник к 11:00 нужно привезти — везёт. Так что если бы не он, то куда бы я. А по первости я всё на себе таскала, по многим библиотекам города устраивала творческие встречи — стихи читала и картины привозила».
«Всем семейством составляли, у нас семья дружная, все ученые (имеется в виду «образованные». — Прим. ред.). Зять ученый, в институте работает. Полина (внучка. — Прим. ред.) тоже образованная и грамотная. Невестка тоже в институте, завкафедрой, по-моему. Дочь — ведущий экономист. А сын у меня… водитель! Но он водитель непростой! Всю жизнь возил высоких начальников. Когда не было рамок — рамки делал. Муж, когда был, тоже рамки делал».
— Он у вас и называется «Когда меня не станет…».
— Да, внучка тогда возмутилась: «Что ты так!». А я говорю: «Полина, это жизнь. А это — как память». И в сборнике вообще всё — удачное, неудачное, хорошее, нехорошее.
«Чтобы мозг работал, нужно, чтобы руки работали!» — считает художница.
Дальше — больше. Несмотря на отсутствие красок и болезнь мужа, женщина не перестала писать. Сегодня у Людмилы 40 грамот участника и 6 грамот лауреата различных выставок и конкурсов.
— Да, я об этом ведь и говорю! Не то чтоб люди помнили, а чтоб семья помнила! Потому что куда пойдут эти картины, когда меня не станет? Так оно и бывает у любителей, человек умирает — картины выбрасывают. Хорошо, если кто-то позаботится и пристроит. А в основном… Вот и этот сборник как память.
«Когда пишешь, думаешь только о том, как сделать. Ни на чем другом уже не концентрируешься. Как этот носик написать, или как сделать так, чтобы глаз не уехал».
На многих картинах сама Людмила как будто в стороне. На вопрос «Почему?» отвечает: «Потому что я отстранённая!».
Дружба с другими художниками очень важна для женщины. Их она изображает на своих картинах, ведёт переписку и обсуждение.
— Ну… Потому что я отстранённая. Ну не знаю почему! Не себя показать, а коллектив. Сидят мои товарищи, художники, хочется их показать. А если себя выпячивать, то это же автопортрет получится.
— Да просто что-то понравится, и срисовываю. Вот говорят «копии». Копии — это когда неотличимо. А я называю это «списываю». Я ее списываю, не копирую, говорят: «Копируешь!». Я говорю: «Нет, списываю». Потому что моего там больше, чем от автора.
— Получается, у вас нет цели повторить?
— Нет, конечно! А так неинтересно! Вот «Царевна-лягушка» Васнецова. У меня там все персонажи-то свои, тут уж как получилось, так получилось. У Васнецова совсем другие лица. Я вдохновилась.
В доме Людмилы Пилюгиной очень тепло.
Картины, которые сейчас находятся в Доме народного творчества, не оставляют на стенах грязных следов, но оставляют воспоминания — о вечном страннике, домике в Мариинске, отце, Рерихе и Васнецове.
— Мечты-мечты-мечты, ой… Да! Я вот всё так думаю: дожить бы мне до того момента, как Полина университет закончит — слава богу, уже три года работает. Дописать мне ту картину – дописала. А сейчас…
- Полина Червонина
- Виолетта Трухина
- Алина Липиса
